Материал для тех, кто хочет наконец узнать, НА КАКОМ МАСЛЕ (и кого) ЖАРИТЬ ЛУЧШЕ ВСЕГО!

Вместо предисловия. Это было очень-очень давно, много десятилетий тому назад...

Со времен Гиппократа врачи ищут вещество, которое было бы способно резко поднимать сопротивляемость организма бактериям, которые в свою очередь считаются возбудителями если не всех, то во всяком случае большинства болезней. Непреодолимым препятствием на этом пути всегда было тяжелое противоречие:

Еще в самом начале 19-го века Илья Ильич Мечников выдвинул теорию о том, что способность организма сопротивляться болезням зависит от многоядерных лейкоцитов (полинуклеаров). Работая в военном госпитале, я все время думал об этом, благодаря чему одним из самых первых моих достижений стало лечение раненого с тяжелым поражением шрапнелью страдавшего от упорного остеомиелита. Я избавил его от этой болезни очень быстро — сделав ему всего несколько внутримышечных инъекций салицилата ртути. Затем я повторил тот же самый опыт на других аналогичных больных — с тем же результатом. После каждой такой инъекции анализы крови демонстрировали существенное увеличение числа тех самых многоядерных лейкоцитов, о которых говорил Мечников. Однако оказалось, что увеличения числа лейкоцитов можно добиться не только салицилатом ртути, но также и сальварсаном (мышьяк-содержащий противосифилитический препарат), препаратами на основе висмута и рядом других.

Затем я стал изучать влияние различных веществ на фагоцитоз. Например, внутривенное введение меркурохрома (ртуть- и бром-содержащий препарат) дает просто фантастическое усиление фагоцитоза, но общая токсичность высока настолько, что делает его бесполезным для клинического применения. Та же картина наблюдалась и с массой других препаратов — очень эффективны (в определенном смысле), но чрезвычайно опасны. В дальнейшем также выяснилось, что практически все известные бытовые приемы — от горчичных пластырей до кантаридина и всевозможных приборов, воздействующих на тело излучением или температурой — все имеют результатом по сути лишь одно — увеличение лейкоцитарной и фагоцитарной активности в той или иной степени. То же самое касается и кровопускания, и переливания крови, и инъекций цельной крови, стерильного молока, лейкоцитарных экстрактов, убитых бактерий и пр.

Лайфхак хозяйке на холодильник под магнитик: «Прочтите ряд: серозные и синовиальные жидкости, кровь, аутолиз мокроты больных бронхиальной астмой, морская вода, молоко, яичный белок, суспензии клеток плаценты и различных органов животных, экстракты торфа и лиманных грязей. Как вы полагаете, что объединяет эти странные и в большинстве весьма неаппетитные вещества? Одно: в качестве лечебных препаратов их инъецировали ранее, а некоторые из них инъецируют больным и в настоящее время. И с успехом. Поместив мочу в этот ряд, нетрудно понять, что тезис о ее вредности является если не намеренной ложью, то необоснованным предположением». © Из книги «Легенда о вредности мочи»

Однако проблема нетоксичности, т.е. возможности длительного применения препарата безо всякого вреда организму как была, так и остается. И тут я совершенно случайно узнал о враче, который еще 15 лет тому назад лечил анальный зуд внутривенным введением препарата X с высочайшей эффективностью и полным отсутствием токсических эффектов.

Внимание: анальный зуд — это совсем не то, что под этим понимают сейчас. В те времена не то что интернета, а даже телефона не было, поэтому анальным зудом называлось весьма специфическое хроническое упорное заболевание (вероятно грибковой природы).

После этого мне пришла в голову мысль попробовать препарат Х и в своей практике. А поскольку я только слышал о том, что кто-то так делает, но имел нулевой собственный опыт и огромные сомнения, которые проистекали из общих характеристик препарата, я логичным образом испытывал страх — ведь я понятия не имел, насколько безопасно вводить такое в человека, да еще внутривенно. Поэтому я провел опыт на своем ничего не подозревающем ассистенте — вколол ему. Как это ни странно, он не только не издох, но не было вообще никакой особой реакции в отличие от тех, что бывают после уколов вышеупомянутых адовых препаратов или скажем донорской крови. Так вот анализ крови показал выраженный рост числа многоядерных лейкоцитов... Затем я сделал несколько подобных инъекций тяжело больным, на которых уже в общем-то поставили крест, и которым было нечего терять — результаты были просто феноменальные.

Когда же я попытался рассказать об этих экспериментах своим коллегам по горе-ремеслу, часть из них посмотрела на меня как на сумасшедшего, другие сказали, что я попросту вру. Мне говорили, что ввести такое человеку в вену не убив его — невозможно. Стоит ли говорить о том, что повторить мои опыты не захотел никто, и мне настоятельно рекомендовали прекратить даже заикаться об этом, пока меня не отдали под военный трибунал.

Также очень рекомендуется ознакомиться с материлами по ВАКУОЛИЗАЦИИ.

За все время что я занимаюсь предметом (а это более 15 лет), я пока что не встречал ничего более связного, внятного, понятного и полезного по вопросу «Что такое старение и как оно реализуется?», чем книга ученика и преемника Ильи Ильича Мечникова, Александра Михайловича Безредки. Особенно поражает то, что в книге нет никаких домыслов и фантазий, а есть лишь выводы, сделаные по итогам непрерывного зависания над микроскопом на протяжении нескольких лет, из-за чего Мечников почти потерял зрение.

Так например более 10 лет я повторяю и пытаюсь донести до людей, что основная проблема человека (и не только) — производство/накопление неустранимых веществ. И тут оказывается, что больше 100 лет назад практически к тем же самым выводам пришли Безредка с Мечниковым... Какой удар от классиков!

Все сканы сделаны с указанной книги и приводятся «на всякий случай», выборочно, по принципу наибольшей важности, читать их желательно, но в общем-то необязательно, поскольку все, что нужно знать и понимать, я подробно пересказываю, комментирую и дополняю.

Пока прорабатываем 4 первых главы — Эмбриогенез, Воспаление, Врожденный и приобретеный иммунитет, Старческая атрофия.

Согласно современным данным эмбриональные (зародышевые) листки определяют формирование следующих органов и тканей (курсивом выделено то, что указано в книге): Эктодерма (верхний или наружный зародышевый листок) — нервная система (спинной мозг, периферические нервы, головной мозг), зубная эмаль, кожа (эпидермис), органы чувств, эпителий переднего и заднего отделов ЖКТ. Мезодерма (средний или промежуточный зародышевый листок) — скелет, хрящи, мышцы, почки, кровеносные сосуды. Энтодерма (нижний или внутренний зародышевый листок) — слизистые всего ЖКТ, печень, легкие, поджелудочная железа.
Помимо клеток пищеварительной системы, которые происходят из энтодермы и положение которых фиксировано (т.е. тот же желудок например ни у кого никогда никуда не перемещается), есть также подвижные клетки, происходящие из мезодермы, которые непричастны к перевариванию пищи, однако при этом способны не только переваривать посторонние объекты, но и перемещаться по организму (мигрировать к местам патологии) — фагоциты, подвижными среди которых явлются нейтрофилы (самый большой по численности подвид лейкоцитов), моноциты (по сути это путешествующие макрофаги, а точнее предшественники макрофагов) и дендритные клетки (без которых Т-клетки не могут распознавать антигены). К фагоцитам также относятся тучные клетки (именно они лежат в основе аллергии и анафилаксии) и макрофаги (к которым в свою очередь относятся клетки Купфера, клетки Лангерганса, микроглия ЦНС, альвеолярные макрофаги лёгких, перитонеальные макрофаги брюшной полости, макрофаги красной пульпы селезенки), которые сидят на местах (в тканях) и никогда не выходят в кровоток.
Что происходит, когда в тело личинки морской звезды (исключительно удобна для наблюдений в силу тотальной прозрачности) вкалывают стеклянную занозу, т.е. инородное тело? Среди подвижных фагоцитов (см. выше) начинается волнение — до того равномерно рассеянные по всему телу они, словно учуяв «запах добычи», устремляются к занозе и окружают ее пластами лейкоцитов. Поскольку переварить стекло невозможно, то лейкоциты удовлетворяются тем, что просто изолируют посторонний объект от остального организма. Отсюда у Мечникова возникает «сырая» мысль, что болезнь — это борьба между вредностью вторгшегося объекта и подвижными фагоцитами.
Что такое «воспаление» чисто практически было давно понятно каждому — rubor, dolor, calor, tumor, т.е. покраснение, боль, разогрев и отек — однако, как это ни странно, никто не мог внятно объяснить, что именно при этом происходит, из каких этапов состоит и т.д. Если взять инфузорию и нанести ей страшную (по меркам любого млекопитающего) травму — разрезать пополам, то никакой погибели сразу не наступает. Образуются две инфузории — та половина, в которой сохранилось ядро, прекрасно живет дальше, а половина без ядра чахнет и вскоре погибает. Если же инфузория поражается инфекцией (такой ма-а-аленькой клеткой тоже с ядром и оболочкой, будем называть ее паразитом), то поначалу никаких признаков ненормальности не наблюдается. Однако по мере размножения паразита подвижность инфузории резко снижается (в нашей аналогии «больной оказывается прикован к постели») и, более того, утрачивает способность переваривать даже самую любимую свою пищу и попросту отторгает ее (в нашей аналогии «выблевывает»). В результате инфузория умирает можно сказать от банального голода обусловленного несварением. Весьма любопытно то, что инфузория оказывается изначально неспособна переварить такого хрупкого на вид паразита, при том что в норме способна легко переваривать «рыбу вместе с костями»...
Теперь подвергнем травмированию (все той же стеклянной занозой) другой объект — наполовину животное, наполовину растение, простейшее под названием миксомицета (по сравнению с инфузорией оно стоит на более высокой ступени развития). Миксомицеты в норме питаются твердыми веществами, которые они втягивают в протоплазму и переваривают специальным ферментом, поэтому вначале стеклянная заноза кажется им вполне съедобной. Однако поняв, что переварить ее невозможно, миксомицеты выплевывают занозу наружу. Если же миксомицету обжечь, то непосредственно затронутая область быстро омертвевает, а сама миксомицета в целом словно теряет силы (прямо как человек после травмы). Однако через несколько часов активность восстанавливается, а омертвевшая часть отторгается. Кстати именно у миксомицет Мечников впервые в истории наблюдал позитивный и негативный хемотаксис, т.е. биологическое притяжение и отталкивание, которые и позволяют миксомицетам избегать вреда причиняемого хоть механическим, хоть термическим, хоть химическим способами, а также отмежевываться от испорченных тканей.
У некоторых организмов типа губок пищеварительная способность развита настолько сильно, что они поглощают не только твердые неживые предметы, но и целые живые организмы! Причем эта защитная функция локализована строго в клетках мезодермы.
Клетки мезодермы играют главную защитную роль у множества организмов (медуз, полипов и пр.), но например у гидр мезодермы нет вообще — есть только эктодерма и энтодерма. И как же они выходят из положения? Мечников показал, что энтодерма гидры покрыта особыми клетками, которые для захвата инородных тел могут выпускать щупальца! Другими словами: функционально это все те же фагоциты, но только не такие подвижные как мезодермальнного происхождения, но как бы и более эффективные чем полностью оседлые.
Поднимаясь по зоологической лестнице еще выше, мы приходим к червям — роль фагоцитов у них выполняют клетки перивисцеральной жидкости или клетки перитонеального эпителия. Что особенно любопытно: несмотря на наличие как нервной, так и сосудистой систем, ни та, ни другая не принимают в развитии воспаления никакого участия — реакция организма зависит исключительно от клеток мезодермы.
Прежде чем подняться к позвоночным, т.е. на вершину лестницы, подведем небольшой промежуточный итог. У одноклеточных животных защитная функция совмещена с пищеварительной — именно поэтому у них не бывает воспаления в том понимании, какое свойственно высшим животным. Настоящая воспалительная реакция начинается только в том случае, если животное обладает элементами мезодермы, которая полностью отделена от энтодермы и совмещение функций отсутствует — клетки энтодермы занимаются только пищеварением, а клетки мезодермы — только защитой. Клетки мезодермы — будь это элементы соединительной ткани, перитонеальной или перивисцеральной жидкостей, или лейкоциты — у всех позвоночных выполняют одинаковые фагоцитарные функции.
Если взять низшее позвоночное животное — аксолотля или тритона — и попытаться вызвать у него воспаление, то станет очевидно, что все происходит в точности также как и у беспозвоночных. Воспалительная реакция осуществляется исключительно за счет подвижных клеток соединительной ткани — ни эритроциты, ни сосудистая, ни нервная системы не принимают в этом никакого участия. Вообще, в части защитного аппарата во всем животном царстве наблюдается большое единообразие, хотя по мере совершенствования организма животного, защитный аппарат также совершенствуется.
У высших позвоночных животных фагоцитарная функция выполняется главным образом лейкоцитами и клетками сосудистого эндотелия (внутренней выстилки сосудов), причем последний играет чрезвычайно важную роль, о которой мало кто знает. Эндотелий капилляров (сосудистая стенка) хорошо сжимаем, что способствует образованию межклеточных пор, которые очень напоминают поры эндотермы губок. Так вот эндотелиальные клетки являются активными фагоцитами — точно также как клетки печеночных капилляров (клетки Купфера) или клетки лимфатического эндотелия. Клетки соединительной ткани тоже принимают участие в воспалении, но по сравнению с вкладом лейкоцитов и эндотелия их вклад не так велик.
75% всех лейкоцитов высших животных имеют многолопастное ядро, что резко облегчает им прохождение через стенки сосудов. У беспозвоночных животных такие (многоядерные) лейкоциты отсутствуют полностью, ибо отсутствует закрытая система кровеносных сосудов (не надо проходить ни через какие стенки). Поэтому истинная причина воспаления состоит не в каком-то там поражении сосудов (как это повсеместно преподавалось согласно учению Cohnheim) — воспаление возникает вследствие фагоцитарной активности лейкоцитов и клеток сосудистого эндотелия. Как это ни странно, воспаление не подвергает животное опасности — наоборот, это полезная для организма реакция и самое мощное природное средство защиты. К сожалению, даже у самых высших животных это оружие недостаточно совершенно — то фагоциты пасуют перед врагом, то атакуют совершенно здоровые ткани и уничтожают их, т.е. возникает аутоиммунитет.

Далее, из монографии Ревича узнаем, какую форму защиты (а точнее [само]уничтожения) предпочитают органы, образовавшиеся из того или иного зародышевого листка, что называется по умолчанию:

• Эктодерма — липидная защита, т.е. длительное [пере]производство липидов. Это то, что называется аллергией (в самом широком понимании). Неудивительно, что сюда попадают кожа, органы чувств и конечно же нервная система! Не менее интересно и то, что липидная защита легко переходит в ферментативную, точнее «навлекает» ее на себя.
• Мезодерма — на этот счет у Ревича нет прямого указания, но догадаться совершенно нетрудно (по сути ответ уже дан выше). Ревич говорит, что для ретикулоэндотелиальной системы (в современной терминологии — системы макрофагов) характерна липопротеиновая защита. А поскольку макрофаги относятся к фагоцитам (см. выше), то как бы очевидно, что мезодерма использует липопротеиновую защиту.
• Энтодерма — ферментативная защита, т.е. низшая, примитивная форма разрушения путем процесса аналогичного перевариванию пищи. Как правило, ферментативная атака имеет тяжелые и трудноустранимые последствия. Весьма любопытно, что под эту форму атаки попадают также и легкие...

Врожденный иммунитет

Иммунитет бывает врожденный (можно также сказать «унаследованный от матери») и приобретенный в процессе жизни, причем по каким-то внешним признакам обнаружить наличие ни того, ни другого невозможно.

Известный гондон от науки, Пастер, хоть и корячил из себя нереального умника, но понимал в этом вопросе не больше других — он прекрасно видел, что несмотря ни на какую вакцинацию заразные микробы отлично живут и развиваются в тканях уколотых животных.

Патологоанатомы, которые во всей медицине считаются самыми точными диагностами (с тем правда недостатком, что когда они берутся за дело, уже никому ничего не надо) тоже было взялись за разгадку проблемы иммунитета и пришли к выводу, что росту микробов способствует... ничто иное как лейкоциты, которые микробы используют как транспорт для передвижения по всей туше! О, сюжет!

На фоне засилия подобного и повсеместного мракобесия за работу взялся Мечников, против идей которого были в буквальном смысле ВСЕ (даже те, кто был за), а длилось это непримиримое противостояние более четверти века!

Мечников начинает с размышлений о способности мезодермальных клеток (см. выше) овладевать посторонними объектами и переваривать их, хотя для целей питания эта функция совершенно лишена смысла. Тогда зачем? Для чего-то это же нужно... Мечников довольно быстро приходит к выводу, что это нужно для рассасывания ненужных или больных тканей, подтверждением чего служит простой опыт: он вкалывает  шип розы в тело личинки морской звезды — и наблюдает полностью ту же картину, что и у человека посадившего занозу.

Далее, как известно, обычная лягушка обладает исконным иммунитетом к сибирской язве (она же антракс). Но в чем сущность этого иммунитета? Мечников выяснил, что все дело в фагоцитах, которые захватывают бактерии и переваривают их внутри себя. Однако если посадить лягушку в атмосферу с температурой +37°, она теряет иммунитет и заражается сибирской язвой — в микроскоп прекрасно видно, что в этих условиях фагоциты к бактериям совершенно равнодушны!

Но почему при повышенной температуре, причем не самой лягушки, а всего лишь окружающего воздуха, фагоциты вдруг теряют интерес к бактериям? Ответа нет.

Некто Flügge утвержал, что лейкоциты-фагоциты тут вообще не при делах, а резистентность лягушки в отношении сибирской  язвы обусловлена бактерицидными свойствами неких «лягушачьих соков». Мечников опроверг этот бред очередным остроумнейшим опытом: он поместил споры сибирской язвы в своего рода полунепроницаемый «пакет» (проницаемый для жидкостей, но непроницаемый для более крупных элементов вроде лейкоцитов) изготовленный из сердцевины тростника, и ввел эту конструкцию лягушке под кожу — эдакая капсула с ядом. Если бы некие «лягушачьи соки» или все таже плазма крови были реально бактерицидными, то проникнув в пакет они не позволили бы спорам сибирской язвы как-либо развиваться. Однако в реальности происходило обратное — споры начинали расти, что и служило доказательством того, что плазма крови и прочие «соки» не то что не бактерицидны, а наоборот — представляют собой отличную среду для культивации!

Тогда Мечников видоизменил опыт: выждав время, когда в пакете помимо первоначальных спор сибирской язвы появится молодая поросль, образовавшаяся в результате прорастания спор на столь вкусной и питательной плазме крови, он впускает в пакет фагоциты, которые быстро захватывают и те, и другие. Дальше происходит следующее: молодые бактерии нормально перевариваются и вскоре исчезают без следа, а первоначальные споры сибирской язвы долгое время остаются в «животе» у фагоцитов нетронутыми — они не растут, но в то же время и не умирают, а их жизнеспособность и сохранившаяся вредоносность доказываются элементарным изъятием их из лягушки и пересевом в подходящую, благоприятную среду — они разрастаются практически сразу же.

Этот исключительно поучительный опыт как нельзя лучше демонстрирует механизм естественного (т.е. врожденного, природного, а не приобретенного) иммунитета: факт наличия у лягушки природного иммунитета к сибирской язве определяется чем угодно, но только не какой-то там мнимой исконной «бактерицидностью» неких «соков» животного. Ясно также, что фагоциты животного имеют прямое влияние и на исконные споры, и на бактерии образовавшиеся в результате их прорастания в питательной среде — они переваривают и уничтожают вторых (молодняк) и препятствуют прорастанию первых, что и предохраняет лягушку от поражения сибирской язвой. И это ВСЕ, что нужно знать о врожденном иммунитете.

Хозяйке на заметку: есть такая штука с очень смешным для русского слуха названием пропердин — это важнейший компонент системы врожденного (неспецифического, т.е. широкополосного, а не заточенного под конкретный возбудитель) иммунитета — по ссылке написано немало интересного, но там не сказано нечто очень важное, что мы узнаем только от Ревича, а именно:

• включается после ферментативной, но до липидной защиты
• принципиально не работает без... одного из элементов таблицы Менделеева
• предотвращает возникновение рака, но не действует на уже возникшие опухоли.

Приобретенный иммунитет

В отличие от других глав и подглав, на осмысление и ясный пересказ этой, не такой уж и большой части книги у меня ушло больше недели! При кажущейся простоте данный конкретный раздел совсем не прост, а кроме того содержит термины, которые с непривычки в силу их созвучности нетрудно спутать или неправильно истолковать. Поэтому сразу же дадим простые определения:

• Лейкопения — резкое падение общего числа лейкоцитов.
• Лейкоцитоз — резкое увеличение общего числа лейкоцитов.
• Фагоциты — клетки способные поглощать и переваривать (смотря что под этим понимать — может и разлагать на атомы, см. ниже про мышьяк) различные вещества и объекты. Разделяются на:
  
  • Подвижные: нейтрофилы (самый большой по численности подвид лейкоцитов — до 70% всего поголовья), моноциты и дендритные клетки.
  • Неподвижные (тканевые, оседлые): тучные клетки и макрофаги.
• Фагоцитоз — это процесс поглощения фагоцитами различных объектов, частиц и т.п.
• Фаголиз — это разрушение (лопание) и гибель фагоцитов с высвобождением в среду их содержимого. А поскольку нейтрофилы являются образцовыми подвижными фагоцитами, то очевидно, что фаголиз сопровождается лейкопенией.
  • Что за содержимое такое? Помимо крупного сегментированного ядра все гранулоциты (а это нейтрофилы + эозинофилы + базофилы) характеризуются наличием двух видов специфических гранул:
    1. Лизосомы содержат ферменты сильно напоминающие ферменты поджелудочной железы — всевозможные «-азы» класса гидролаз (протеазы, амилазы, эстеразы, липазы и т.п.), которые обладают способностью резко ускорять разрушение белков, углеводов, жиров и пр. Поэтому неудивительно, что лизосомы отвечают за:
       • переваривание веществ захваченных клеткой;
       • аутофагию, т.е. уничтожение ненужных структур, к примеру во время замены старых органоидов новыми или же переваривание белков и других веществ произведенных внутри самой клетки в процессе жизнедеятельности;
       • автолиз, т.е. самопереваривание клетки приводящее к ее гибели — процесс может быть как патологическим, так и необходимым для развития (например самопереваривание хвоста головастика по мере превращения его в лягушку).
    2. Пероксисомы содержат ферменты, которые при помощи молекулярного кислорода окисляют некоторые органические вещества. В пероксисомах также происходит β-окисление жирных кислот (рекомендую также заглянуть сюда).

Возьмем в качестве образцовой инфекции холеру, которая как известно вызывется вибрионом и поражает кишечник. Морские свинки чувствительны к холере пожалуй как ни одно другое животное — впрыскивание в брюшину даже маленькой дозы вызывает быструю смерть. Что именно и, главное, каким конкретно образом вызывает смерть? В книге деталей нет, а современные объяснения таковы, что там реально сам черт ногу сломит. Если предельно кратко: смерть вызывает не сам вибрион, а производимый им белок — так называемый холерный токсин (см. также о подобных токсинах ниже).

Однако если вакцинировать свинку против холеры, то картина меняется. Посмотрим, что можно увидеть в перитонеальной (околобрюшинной) жидкости привитого животного, которое было впоследствии заражено холерой, причем большой дозой. Проба взятая всего через 5 минут после введения холеры демонстрирует 2 важных факта:

1. Полное исчезновение лейкоцитов из перитонеальной жидкости. Убежали или лопнули?
2. Транформацию впрыснутых вибрионов в неподвижные зерна (их еще называют гранулами, но тогда возможна путаница с гранулами гранулоцитов (см. выше) — это явление известно как феномен Пфайфера — и хотя многие из них еще живы, большинство уже мертво, не говоря уже про невозможность размножения. [Кстати что касается гранул и образования кристаллов (считай тех же зерен) с их участием, очень рекомендую также заглянуть сюда.]

В противоположность этому холерные вибрионы впрыснутые невакцинированному животному не подвергаются никакой трансформации и быстро размножаются, соответственно чему непривитая свинка склеивает ласты, а привитая выживает. Но можно ли сделать отсюда вывод, что приобретенный вследствие вакцинации иммунитет обусловлен именно трансформацией вибрионов в зерна, т.е. тем что вибрионы дохнут? Или же дело опять в неких бактерицидных веществах организма? Ни то, ни другое — все обстоит гораздо сложнее чем кажется! Мечников установил, что гибель вибрионов (трансформация в мертвые зерна) происходит благодаря одновременному действию двух субстанций:

1. Алексину, который есть у любого животного.
   • Алексин — это очень старое понятие, которое давно не используется. В 1888 году американский бактериолог Джордж Наттолл впервые описал антибактериальные свойства крови и других жидкостей организма, а немецкий бактериолог Ганс Бухнер продолжил дело Наттолла и назвал алексином некий чувствительный к нагреванию бактерицидный элемент сыворотки крови позднне названный Эрлихом и Моргенротом комплементом, который представляет собой сложную систему протеолитических, т.е. разлагающих белки ферментов. Кстати упоминавшийся выше пропердин как раз и является активатором комплемента.
2. Сенсибилизатору, который есть только у вакцинированных, причем обе эти субстанции напрямую связаны с фагоцитами.

Что за сенсибилизатор такой, конкретно? Ответа нет.

Наличествует ли алексин (комплемент) в перитонеальной жидкости уже в готовом для работы виде изначально или же он возникает лишь в результате фаголиза под воздействием введенной инфекции, в результате чего алексин высвобождается в среду или активируется? [Примечание: чуть выше ясно сказано, что комплемент требует активации, в частности пропердином.] Опыты по задержке (фармакологической блокировке например опиумом, см. также ниже) фаголиза показали, что после введения холеры:

• никакой лейкопении не наступает — количество лейкоцитов продолжает оставаться высоким;
• холерные вибрионы сохраняют свой обычный вид;
• лейкоциты активно фагоцитируют вибрионы так что через 15 минут в перитонеальной жидкости уже невозможно найти ни одного вибриона — все «съедены».

Другими словами: превращение живых вибрионов в мертвые зерна наступает только при условии массового фаголиза (чему естественно сопутствует лейкопения). [Опять-таки весьма полезно еще раз пройти сюда и поближе познакомиться с кристаллами Шарко-Лейдена...]

Был поставлен и другой опыт: холерные вибрионы впрыскиваются не в брюшину, а прямо в кровоток — в отличие от впрыскивания в брюшину в этом случае никакого фаголиза нет и безо всякой блокировки (видимо потому что холера — кишечная, а не системная инфекция) соответственно чему вибрионы и не думают превращаться в мертвые зерна. Потом в работу вдруг включаются фагоциты и вибрионы поглощаются ими в форме «запятых».

Очевидно, что некий сенсибилизатор (который непременно требуется в пару к алексину) должен иметь также фагоцитарное происхождение. Многочисленные опыты многих исследователей и помимо Мечникова показали, что источниками сенсибилизатора являются селезенка, костный мозг и лимфоузлы (как органы наиболее богатые фагоцитами).

Все тот же вопрос: что за сенсибилизатор такой, что это конкретно? Ответа нет.

Таким образом становится ясно, что смерть вибрионов (т.е. превращение их в гранулы) — хоть в перитонеальной жидкости, хоть в крови — сама по себе не является абсолютно необходимым условием иммунитета к холере, ибо вакцинированное животное не издыхает даже при наличии живых вибрионов, т.е. иммунитет работает не через ликвидацию инфекционных агентов, а как-то по-другому! Но как? Абсолютно необходимым условием возникновения иммунитета является фагоцитоз, т.е. «проглатывание» вибрионов фагоцитами. Нельзя сказать, что феномен Пфайфера (смерть вибрионов с превращением в зерна) не играет в иммунитете вообще никакой роли, но по сравнению с фагоцитозом его роль незначительна.

Если же заблокировать фагоцитоз все тем же морфием (или другой производной опиума), то даже трижды вакцинированное животное склеивает ласты, причем уже от дозы, которая совершенно безвредна даже для невакцинированного.

Обнаружено также что при большинстве инфекционных болезней уничтожение микробов происходит внутри белых шариков, т.е. лейкоцитов, а точнее фагоцитов. Случаи, когда возбудители инфекций как-то там разрушаются в жидких средах организма вне лейкоцитов (т.е. без участия их в этом процессе) чрезвычайно редки и объясняются слабостью микробов [Кстати, что такое «сила» микроба, в чем измеряется?]. Вне зависимости от типа инфекции можно однозначно утверждать: летальность болезни ≡ почти полное отсутствие фагоцитоза. Если же животное обладает иммунитетом — хоть врожденным, хоть приобретенным — это значит, что фагоциты такого животного чрезвычайно активны — они быстро прибегают в зону инфицирования и съедают всех микробов.

Поначалу казалось, что фагоцитоз применим только к мертвым объектам, т.е. умерщвленным каким-то другим способом — некими соками организма или типа того. Однако выяснилось, что фагоциты могут сожрать, умертвить и переварить что угодно (разумеется на микроскопическом уровне).

А это как так? Там ядерный реактор или синхрофазотрон что ли стоит? Ответа нет.

Казалось также, что вакцинирование опровергает фагоцитарную основу иммунитета — думали, что вакцины просто вносят в организм необходимое противоядие к ядам выделяемым микробами — токсинам и эндотоксинам [Кстати, это во всех случаях некие белки? См. также про холерный токсин выше.] — соответственно чему вакцинированному организму нет нужды активно защищаться. Рассуждали так: если микробные выделения нейтрализуются противоядием (т.е. вакциной), то микробы сами по себе не страшны [Опять-таки см. про холерный токсин выше.]. Ну да-а-а... лейкоциты как бы поглощают микробов и переваривают их, но иммунитет-то возникает до них и не их стараниями, так что лейкоциты — это так... младший помощник старшего дворника. Эта точка зрения казалась особенно несокрушимой в свете уверенности в том, что лейкоциты могут переваривать только микробов-бацилл, но никак не производимые ими токсины [А почему собственно нет, если это просто какие-то белки?] и уж тем более не неорганические или минеральные яды. Однако Мечников (точнее уже его ученик) доказал, что лейкоциты жрут и уничтожают не только эндотокисны, но и неорганические яды с не меньшим успехом чем каких-то там микробов.

Начнем с эндотоксинов. Известно, что культуры бацилл тифа (даже убитых нагревом) смертельны для морских свинок, особенно при внутрибрюшинном введении. И вроде как эта лютая токсичность происходит от неких эндотоксинов заключенных внутри бацилл. Короче говоря, когда микробы начинают частично разрушаться внутри организма, эти токсины высвобождаются и могут убить животное за 12 часов [Видимо каким-то белком по типу холерного токсина? И кстати, чем эти мертвые бациллы разрушаются? Если фагоцитами, тогда почему летальный исход? А если не фагоцитами, то чем?].

Исследование перитонеальной жидкости показывает, что инъекция эндотоксинов в виде убитых бацилл тифа сопровождается у обычного животного выраженной лейкопенией, которая разумеется происходит вследствие фаголиза. А что если перед этим кратно усилить лейкоцитарную систему брюшины (для этого вводится специальный питательный бульон) — искусственно увеличить число лейкоцитов? Может быть тогда можно будет впрыснуть животному даже заведомо смертельную дозу эндотоксина и оно выживет? Бинго — так и есть! Этот несложный опыт показывает, что иммунитет можно создать не только против микробов, но и против ядовитых веществ содержащихся у них внутри. Собственно говоря, в этом нет ничего удивительного, ибо лейкоциты являются самыми невосприимчивыми к любой интоксикации элементами организма.

Перейдем теперь к отравлению неорганическими ядами. Берем почти нерастворимый в воде трехсернистый мышьяк с его характерным, заметным издалека оранжевым цветом — и впрыскиваем летальную дозу в брюшину все тем же морским свинкам. Первое что мы видим — бегство лейкоцитов. Но вскоре наступает не просто лейкоцитоз, а гиперлейкоцитоз — в место укола прибегают полчища лейкоцитов и жадно сжирают все оранжевые крупицы эмульсии, а животное пребывает в полном здравии.

Можно пойти еще дальше и время от времени извлекать перитонеальный экссудат — можно наблюдать как проглоченные крупицы совершенно неорганического, неперевариваемого вещества становятся все меньше и меньше пока не исчезают совсем. Сложно сказать, что именно происходит с мышьяком — то ли он растворяется, то ли переваривается, то ли еще что... Ясно одно — он переходит в состояние абсолютно безвредное для свинки.

Куда и как они исчезают? Ответа нет.

Чтобы очередной раз доказать главенствующую роль фагоцитов, поместим все тот же мышьяк в уже известный нам пакетик из сердцевины тростника — жидкости в него проходят, а лейкоциты нет — и опять введем в брюшину морской свинке. Через некоторое время животное начинает проявлять признаки отравления и подыхает.

Дополнительным доказательством служит и такой опыт: впрыскиваем в брюшину морской свинке порошок кармина (неядовитое вещество) — фагоциты тут же набрасываются на него и обжираются до такой степени, что больше уже не влезает. А на следующий день впрыскиваем той же свинке крохотную, совершенно несмертельную (для обычного животного) дозу мышьяка — животное быстро погибает от интоксикации потому что фагоциты со вчерашнего дня наглухо забиты непереработанным кармином и жрать мышьяк им просто некуда.

Вывод из всех опытов очень простой: если лейкоцитов-фагоцитов мало или что-то мешает им нормально выполнять свои функции — будь то полунепроницаемый пакет с ядом или до отказа набитое «брюхо» (чем-то что уже сожрано, но еще не переработано) — то даже несмертельная доза ядов приводит к летальному исходу. Если же предварительно «подкачать» систему лейкоцитов специальным бульоном, то резистентность животного повышается настолько, что оно без вреда может перенести инъекцию такой дозы яда, которая моментально убивает неподготовленное животное.

Старческая атрофия

В 1883 году Мечников среди прочего доказал, что у позвоночных, у которых в силу образа жизни отсутствует необходимость в зрении, зрительные органы сначала останавливаются в развитии, а затем происходит естественная атрофия — они теряют специфическую структуру и превращаются в бесполезную соединительную ткань. Далее выяснилось, что атрофия является результатом деятельности фагоцитов, которые проникают в глаза и заменяют хрусталик, стекловидное тело и пр. соединительной тканью.

То же самое происходит и при патологической атрофии — например при трихинеллёзе проникающие в мышечные волокна паразиты вызывают активацию фагоцитарных клеток, которые уничтожают сократительные волокна — и мышцам настает кирдык.

Если где-то происходит кровоизлияние, скажем при инсульте — туда сразу же стекаются фагоциты, которые мало-по-малу поглощают кровяные шарики пока не останется ни одного. В данном случае зачистка территории производится особым подвидом фагоцитов — макрофагами, которые представляют собой либо подвижные лейкоциты с одним большим ядром, либо оседлые (фиксированные на местах) клетки эндотелия, соединительной ткани, нейроглии или саркоплазмы.

Если в экспериментальных целях впрыснуть животному сперматозоиды, эмульсию лимфатических желез, клетки печени, почек, мозга и т.п. — немедленно наблюдается приток моноцитов (больших мононуклеаров, т.е. содержащих одно ядро), которые захватывают впрыснутые клетки и переваривавают их. Еще интереснее то, что та же участь постигает и полинуклеары (по сути это нейтрофилы) если они находятся вблизи моноцитов — они все становятся жертвой последних. А вот обратное не наблюдается никогда — не бывает такого чтобы нейтрофил съел моноцита, хотя «технически» это возможно.

Возникает закономерный вопрос: как же это получается, что клеточные элементы одного и того же организма прожившие бок о бок друг с другом столько... дней, месяцев, лет... внезапно вступают в смертельный бой, который заканчивается полным истреблением более слабых клеток? И что вообще такое «бóльшая слабость»? Может быть эти клетки стали просто не нужны? Никак нет — Мечников доказывает, что никакая полезность и нужность клеток не страхует от атрофии — любые в высшей степени полезные клетки в любой момент могут быть пожраны как самые ненужные, ярким подтвержением чего является весь спектр аутоиммунных заболеваний. В чем же причина такого неадеквата?

Согласно Мечникову, все клетки (точно также как и микробы) в норме выделяют специальное вещество, которое парализует действие фагоцитов! Если же в силу каких-то причин это защитное вещество пропадает (например истощается), то фагоциты, которые в буквальном смысле подстерегают добычу, незамедлительно начинают зачищать территорию, что и приводит к атрофии тех или иных частей тела.

Старение организма в своей сути является все той же атрофией. Так например одним из самых характерных признаков старости является склероз артерий, т.е. патологическое сужение просвета сосудов, из-за чего ухудшается кровоснабжение, что напрямую влечет за собой снижение функциональности органов, что в свою очередь незамедлительно запускает процесс атрофии. Однако Мечников доказывает, что сам по себе атеросклероз не является истинной причиной старческой атрофии — атрофия чего угодно может наступить даже в том случае, если система кровоснабжения находится в отличном состоянии!

Если заняться изучением старческих органов под микроскопом можно сильно удивиться тому, насколько схожи изменения в самых различных органах. Так например в срезах почек наблюдаются макрофаги окружившие почечные канальцы, которые заняты поеданием железистых элементов, затем занимают их место — и вместо полезных функциональных клеток возникает бесполезная соединительная ткань (читай: пластмасса). В срезах печени и яичников пожилых людей — та же самая картина. В старческих костях костная масса в буквальном смысле изъедена гигантскими клетками (остеокластами, т.е. макрофагами едящими цемент), что и является причиной печально знаменитого возрастного остеопороза. На срезах мозга ясно видны нервные клетки либо окруженные нейроглией (мозговыми макрофагами), либо уже «надкушенные» ими. Список можно долго продолжать, но и так уже ясно:

Между почкой пенсионера и почкой подростка пораженной нефритом сходства куда больше чем различий! Печень пенсионера сильно напоминает печень молодого алкоголика! Между мозгом паралитика и старого попугая различия так и вовсе отсутствуют! Изъеденные остеопорозом кости пожилой климактерической дамочки под микроскопом выглядят точно также как кости прокаженного или больного туберкулезом! Короче говоря, чем больше полезных клеток уничтожено и заменено на пластик, тем выше степень и скорость старческой дегенерации — и это касается всего, от гибкости/подвижности членов и тургора кожи до мозговой деятельности (так называемый старческий маразм всем хорошо знаком).

Цвет волос зависит от наличия пигмента, который присутствует в виде зерен в двух слоях, из которых состоит волос. Клетки стержня волоса являются хромофагами (разновидность макрофагов), которые долго сидят совершенно неподвижно и вдруг... в какой-то момент начинают активно двигаться и поедать зерна пигмента. Наевшись досыта хромофаги уходят из волос под кожу, а затем и вовсе покидают организм, а лишенные пигмента волоса становятся белыми. Хорошо известны случаи, когда в результате сильного волнения (например в ожидании казни) люди полностью седели всего за одну ночь — этот факт особо подчеркивает роль макрофагов в ускоренном старении.

Лирическое отступление. Как там гласит древняя врачебная заповедь? Сначала, дружок, исцели себя. И вообще приведи в нормальный молодцеватый вид. И только уж потом что-то вякай и тяни грабли к другим. Полностью согласен с этой мыслью, которую даже дополню и расширю: тот, кто утвеждает, что знает, как надо лечиться или поддерживать здоровье — будь то ортодоксальный врач, альтернативный целитель, да хоть человек вообще без образования и профессии — он должен сам лично олицетворять собой здоровье, т.е. должен выглядеть свежо, молодо, подтянуто, далеко не на свои годы, а не помятым куском седого говна с пузом и лишним весом в 15-20кг, при одном взгляде на который становится ясно, что ему недолго осталось. И это касается практически всех «специалистов» по лечению и ЗОЖ вообще. Они все поголовно, за редчайшими исключениями, выглядят отвратительно. Так и хочется спросить: ты себя в зеркало-то видело, чучело? Короче говоря: сильно поседевший человек, он в маразме по определению, чем бы он ни занимался. Конец лирического отступления.

Теперь нужно найти первопричину склероза — Мечников задается вопросом, а не является ли старческая атрофия просто болезнью имеющей хроническое развитие, а еще точнее следствием нарастающей интоксикации?

А вот что писал о старости Самохоцкий: «Сотни гипотез не вносят ясности в понимание процессов старения. В старости число болезней и недомоганий так нарастает, что диагностировать и лечить весь этот комплекс безнадежно». Или: «Борьба со старением — это не какие-то там профилактические меры общего характера, это борьба с самой настоящей болезнью» (см. подробнее здесь).

Мечников категорически не согласен с мнением большинства учОных, которые полагают, что все тот же атеросклероз — это сугубо физиологический (типа нормальный) процесс. Не бывает никакого «физиологического атеросклероза», точно также как не бывает «нормального склероза органов» или «нормального, физиологического маразма» — все это имеет исключительно токсическое происхождение, причем главный источник этой интоксикации находится не где-то снаружи, а внутри — это микробы кишечника.

Различные клетки организма имеют различную чувствительность к токсическим воздействиям, которая варьируется от высочайшей (как например у зародышевого яйца) до минимальной (как у лейкоцитов). Если животное подвергается токсической атаке, то затронутыми и поврежденными оказываются не все клетки, а только наиболее восприимчивые. После этого исключительно резистентные к интоксикации лейкоциты пользуются возникшим неравенством сил и нападают на раненые и ослабленные клетки. С возрастом токсический балласт лишь увеличивается, а следовательно увеличивается и активность макрофагов, которые как элементы низшего порядка всегда побеждают — они ликвидируют полезные клетки, превращась при этом в соединительную ткань, занимают их места (это и называется склероз органов), а заканчивается это все утром в сосновом гробу.

Продолжение по мере освоения бюджета...